Любовница греческого магната - Страница 24

Бен обнял ее за плечи, утешая, однако не привлек к себе, как поступал всего несколько дней назад.

— У тебя выдалась трудная неделя. Не оправдывайся. Ванесса сказала, вы с Андреасом окончательно поссорились. Это все по моей вине.

— Почему по твоей?

— Я так и не поговорил с ним пару месяцев назад. Надеялся, что со временем наши отношения перерастут в нечто большее, и воспользовался вашей ссорой, — откровенно признался Бен. — Но я никак не мог предположить, что ты ждешь от него ребенка! Яв полной растерянности.

И в этот момент Хоуп поняла то, в чем подсознательно ни минуты не сомневалась: ради блага Бена и ребенка она обязана положить конец досадному недоразумению.

Вечером того же дня Андреас остановил свой автомобиль перед крыльцом коттеджа. Он давил на Ванессу, пока та не сдалась и не открыла ему местонахождение Хоуп. Андреас не мог смириться с тем, что бывшая подруга не просто решила немного отдохнуть, а бежала от него. Он скучал по родным, ждавшим его в Афинах, но ему было необходимо поговорить с Хоуп. По крайней мере убедиться, что с ней все в порядке.

Хоуп только что приняла ванну и, завернувшись в пушистое полотенце, направилась в спальню. Выглянув в окно, она увидела элегантную серебристую машину, затормозившую у дома. Вышедший из нее Андреас принялся стучать молоточком в парадную дверь.

— О боже! — Хоуп с ужасом смотрела на свое отражение в зеркале. Ее светлые волосы, мокрые и спутанные, были стянуты на макушке желтой лентой. Лицо разрумянилось после ванны. Яркое полотенце скрадывало очертания живота. Приказав себе успокоиться, она вновь посмотрела в окно.

Даже в профиль лицо Андреаса удивляло безукоризненной правильностью черт и особой мужественной красотой. От его высокой фигуры буквально веяло энергией. Молоточек ударил во второй раз. Испугавшись, как бы Андреас не решил, что ее нет дома, молодая женщина стремглав спустилась по лестнице и рывком распахнула дверь.

Взгляд Николаидиса на секунду замер на ее пухлых губах, опустился к округлостям груди, к животу… Золотистые огоньки вспыхнули в карих глазах.

У Хоуп от волнения пересохло во рту.

— Как ты узнал, что я здесь?

— Мне сказала Ванесса.

Хоуп застыла в изумлении:

— Серьезно?

— Я убедил ее, что беспокоюсь о тебе. Это обезоружило Ванессу, и она дала мне адрес, — спокойно объяснил Андреас.

— Я очень рада… нам нужно поговорить, — согласилась Хоуп, поворачиваясь к лестнице. — Подожди в гостиной, я должна привести себя в порядок.

— Зачем? — Андреас фиксировал каждое ее движение с сугубо мужским интересом.

— Потому что я не совсем одета, — смущенно объяснила Хоуп, все больше теряясь под его пристальным взглядом.

— Ты вообще не одета, — хрипло констатировал Андреас. — Но меня это нисколько не беспокоит. — Он посмотрел на кресло у окна, и при виде небрежно брошенного на сиденье пиджака челюсти его сжались. — Чей это пиджак? Случайно не плюшевого мишки?

Хоуп в отчаянии нахмурила брови, обнаружив, что Бен, уехавший пару часов назад, забыл свой пиджак.

— Кэмпбелл здесь? — свирепо спросил Андреас. — Он наверху в спальне?

Хоуп взволнованно пыталась разубедить его:

— Нет, он уехал. Кстати, он имеет полное право находиться в этом доме. Ванесса разрешила мне пожить тут, но коттедж принадлежит двум семьям — ее и Бена.

— Если ты все еще с Кэмпбеллом, зачем тебе понадобилось встречаться со мной и сообщать мне о ребенке? — негодовал он.

Хоуп вскинула голову. Ее удивительные глаза потемнели от горя.

— Потому что это твой ребенок. Бен тут ни при чем, оставь его в покое.

— Немыслимый бред… Мы расстались пару месяцев назад. Как ребенок может оказаться моим? — прорычал Андреас.

Хоуп сжалась:

— Через неделю срок беременности составит шесть месяцев. А в то время я не виделась с Кэмпбеллом.

Он несколько секунд скептически смотрел на нее.

— Ты никак не можешь быть на шестом месяце.

— Врач говорит, что у некоторых женщин… моего телосложения, — она тщательно подбирала слова, — беременность становится заметна только за восемь-девять недель до родов.

Кровь отхлынула от смуглого лица Андреаса. Он воздел сжатые в кулаки руки, театрально потрясая ими.

— Ты никак не можешь быть на шестом месяце, — повторил Николаидис еще раз, уже менее жестко, но этого оказалось достаточно, чтобы последние крохи самообладания покинули Хоуп.

— Не могу?! — задохнулась она. — Однако вынуждена тебя огорчить: я стану матерью именно по твоей вине! Как ты мог подвергать меня риску? А теперь отваживаешься утверждать, что отец моего ребенка — совсем другой мужчина! У тебя очень короткая память, Андреас…

— Нет… Я помню, тогда, в лимузине… — Мужчина тяжело дышал, глядя куда-то вдаль. Нахмурив темные брови, он словно пытался заглянуть назад, в прошлое. — Я тогда прилетел из Осло… Позвонил и попросил, чтобы ты встретила меня… Это был незабываемый вечер.

Хоуп сжала кулаки, до боли вонзая ногти в ладони.

— Я очень рада, что тот вечер явился памятным событием в твоей жизни.

Андреас пристально и в то же время изумленно созерцал ее живот. Его ребенок!

— Сейчас, когда ты сообщила мне точный срок, я не исключаю вероятности того, что ребенок действительно мой.

— Как великодушно с твоей стороны, — сдержанно отозвалась Хоуп.

— И все же, когда он родится, я настаиваю на проведении анализа на ДНК, — добавил Андреас, не желая выглядеть слабовольным, однако лицо его смягчилось. Скоро на свет появится маленький человечек из рода Николаидисов, сын или дочь, его первый ребенок. Просто удивительно, как преобразился весь окружающий мир при мысли об этом!